Пассионарная сила радио (А) не знает границ. Теперь по понедельникам в 17:00 всех книголюбов, книгофилов и книгоманов у динамиков собирает главный литературный обозреватель страны Юрий Володарский. В гости он приглашает не менее знаковых личностей сцены писательской.

Владимир Ешкилев — прозаик, эссеист, теоретик литературы, культуролог, путешественник, мистик, эзотерик, автор романов “Пафос”, “Император потопа”, “Побег мастера Пинзеля”, “Богиня и консультант”, “Увидеть Алькор”, “Тень предшественника”, “Андрогин”, “Питомник богов” и других. Юрий Володарский у него узнавал, где черпать силу всем фантастам, и почему некоторым из писателей лучше бы не подходить к этому источнику вовсе.

У тебя понятие «место силы» встречается часто и везде: в текстах, беседах, в обычной жизни. Расскажи, в каких местах силы ты был и что там ощущал?

Если мы сейчас находимся в Киеве, то прежде всего места силы здесь — это места, где построены Кирилловская церковь, Выдубицкий монастырь и Флоровский монастырь, это Печерская лавра с её пещерами, это Лысая гора с её шабашами. Около сотни разных локаций, где сила себя проявляет.

Как это работает? Сначала образуется такое место силы, а потом люди, чувствуя, строят культовые сооружения или наоборот?

Я думаю, что это взаимосвязанные вещи. Но это углублено в ткань веков и, возможно, связано с какими-то геомагнитными аномалиями. Место силы — это очень многогранное понятие, в котором соединяются история, физика, мистика, антропология. Это все вместе дает феномен особого пространства. Если вспомнить Хайдеггера и других немецких философов, то это некое сущее, которое нам дано в развертывании наличного и возможного. Наличное отступает перед возможным, и открываются какие-то особые пути бытия.

Это некое сущее, которое нам дано в развертывании наличного и возможного. Наличное отступает перед возможным, и открываются какие-то особые пути бытия.

Среди твоих путешествий есть совсем уж экзотические страны. Можешь рассказать какую-то историю о тамошних местах силы?

Наиболее свежее — Иран. Место силы в городе Язда. Там существует главный на планете зороастрийский храм, где до сих пор, более двух тысяч лет, горит священные огонь. Это место излучает мощнейшие волны. Пребывание рядом дало мне опыт ощущений. Этот огонь за стеклом, чтобы дыханием люди не осквернили его.

Как-то влияет посещение таких мест на творческую потенцию, скажем так, на вдохновение, на написание новых текстов?

Это дает мне, как писателю, ощущение будущего.

Ты — шеф-редактор альманаха метареалистической литературы. Расскажи, что такое метареалистическая литература.

Это такое хитрое определение, которое скрывает в себе все. Ты понимаешь, что всю современную литературу можно описать как великое побоище аферистов с маразматиками. Чтобы в этой битве участвовать, нужно оружие. А оружие — это концепции, понятийные кейсы. Метареализм — это это мое оружие. Правда, я ещё не решил, на чьей стороне буду воевать, аферистов или маразматиков.

Всю современную литературу можно описать как великое побоище аферистов с маразматиками.

А есть разница? 

Особо принципиальной разницы нет. Среди аферистов много красивых и молодых девушек-писательниц. Война идёт такая вялотекущая. Мы в основном отдыхаем на базах. И там, у аферистов, интереснее.

Есть ли, по твоему мнению, сейчас в Украине большие писатели?

Во-первых, я не хотел бы называть фамилии, потому что назовешь одних, другие обидятся. Я и так, создавая энциклопедию актуальной литературы, обидел огромное количество писателей, не включив их в список.

Создавая энциклопедию актуальной литературы, я обидел огромное количество писателей, не включив их в список.

Ты же бываешь злым человеком. Хочешь сказать гадость о каком-нибудь явно переоцененном отечественном писателе? 

Тут ты поставил меня в тупик, потому что моментально всплыло полсотни фамилий. С другой стороны, если кого-то выбрать и сказать, что именно он — какашка, то это же реклама ему будет.

Какой последний роман, какая последняя книга-fiction произвела на тебя сильное впечатление, если ты вообще такое читаешь?

Есть такой изрядно подзабытый фантаст — Филип Хосе Фармер. Я недавно прочитал его случайно изданный в 90-е годы роман “Плоть” и получил эстетическое удовольствие.