Интервью, в котором прозвучало слишком много, в котором все карты были раскрыты, подачи разыграны, а серия пенальти закончилась мячом в воротах. Разговор с Анной Санден на радио “Аристократы”, который уже вошёл в историю украинского футбола. Александр Шовковский, легендарный голкипер киевского “Динамо”, посвятивший клубу 26 лет, не хочет продлевать контракт. 

— Вы говорили о дзене. Это хорошая нервная система.
— У меня хорошие учителя были. Я был неплохим учеником. Может, кто-то и не смог подняться после тех ошибок, а я не хотел опускать руки, не хотел все забрасывать и остаться неудачником. Не пытался никому ничего доказать, просто старался выполнить свою работу ещё лучше. Нет такого человека, который не ошибается.

— Как бы Вы себя описали, как голкипера?
— Скорее всего умение анализировать и делать выводы из тех обстоятельств, в частности игровых, через которые пришлось пройти.
Как 8-летний мальчик, который в первом классе записался на футбол, оказался на том месте, на котором ты сейчас есть?
В наше время не было ни множества каналов на ТВ, ни Интернета. Наша основная жизнь была во дворе с мячом. Когда меня спрашивали, кем бы я хотел быть — раньше дети отвечали, что пожарным, космонавтом — а я хотел играть в футбол.

— Что за обстоятельства?
— Я когда-то описывал историю одной медали. Ситуация, может, и банальная, а, может, знаковая. Нас, молодых ребят, посвящают в футболисты. К нам приезжает Буряк и Михайличенко. Они дарят нам медальки. Медалек с футболистами не было, кроме одной. По какой-то случайности она попалась мне. Это был знак своего рода.
Всегда говорил, что я не ходил на работу ни один день. Футбол — это моя жизнь. Выходя на каждую игру, я не играл в футбол, а проживал. Так получилось, что моя профессия стала моей жизнью.

Всегда говорил, что я не ходил на работу ни один день. Футбол — это моя жизнь. Выходя на каждую игру, я не играл в футбол, а проживал.

В школу я пошел в 6 лет. Когда набирали спортивный класс по футболу, он формировался на базе ребят, которые начали заниматься на год позже. Для того, чтобы попасть в спецкласс по футболу, мне нужно было вновь пойти в 4 класс. В итоге родители согласились: я их умолял. Окончив школу с двумя четверками (остальные пятерки), я оставался на второй год.

— Кто был твоим бесспорным авторитетом в юности?
— У меня никогда не было ни авторитетов, ни кумиров.

— Тренер, друг?
— Тренер — это учитель. Я сам себе на уме в какой-то степени.

— Ты застал и успел поработать с Лобановским. Как он повлиял на тебя?
— Он, как человек с авторитетом, пытался вложить в нас знания, смысл которых не всегда сразу открывался. Его величие и гениальность заключалась в том, что спустя много лет некоторые постулаты, раскрывались в своей полной красе. Он говорил: “Чтобы победить кого-то, сначала нужно победить самого себя”.
Я сожалею о том, что у нас не было с ним такого большого контакта и общения. Может, на тот момент я был слишком мал. У Валерия Васильевича было свойство. Он говорил, что вратарей лучше не трогать, потому что это отдельная каста людей.

— Ты сразу хотел быть вратарем?
— Кто же хочет пропускать голы? Все хотят забивать.
Когда пришел к нам Кравченко Анатолий Николаевич, у нас не было вратарей в команде. Все ребята по очереди менялись. Но в один определенный момент он сделал такое заключение: без скоростных качеств, хорошей координации, прыгучести лучшая для меня позиция — вратарь.

— Как ты это воспринял это?
— Не один тазик со слезами пришлось поменять. Но я доверился ему полностью. Ни он, ни я не ошиблись в этом.

— Известность пришла к тебе в 19 лет. Всенародная любовь свалилась. Как ты с ней справлялся?
— На тот момент благодаря отсутствию Интернета, где каждый твой шаг можно отследить. Меня не узнавали на улицах, не просили автографы. Все было достаточно спокойно. Начали узнавать где-то в 2000-х годах.

— Но ты-то знал, кто ты?
— Я — это последняя буква в алфавите. Если говорить по Станиславскому, некоторые любят себя в футболе, а ведь нужно любить футбол в себе.
Никогда не считал количество сыгранных игр, количество полученных титулов. Мне звонят и говорят: “А знаете ли Вы, что Ваша следующая игра будет 500-ой?” Отвечаю: “Да? Здорово.” Это все не имеет значения. По большому счету самое важное то, что будет завтра. То, что было — это уже есть.

Некоторые любят себя в футболе, а ведь нужно любить футбол в себе.

— А разве это не сформировало будущее?
— Безусловно без вчера не было бы этого. Начинать новый сезон — это как начинать новую жизнь. Ты проживаешь все заново. Если ты будешь привязываться к тому, что уже есть, оно будет тянуть тебя вниз на дно.

— Откуда эта мудрость?
— После тех известных событий в матче 99-го года со Словенией, когда поток критики обрушился на меня, пришлось закрыться от всего. Нужно было сделать выводы.
Я познакомился с психологом. Мне друзья подарили книгу — “Ступени сознания” Станислава Хохеля. У меня был сайт, там я написал о ней отзыв. Он мне ответил в личные сообщения. Мы с ним созвонились и начали с ним работать, общаться. Слава познакомил меня ещё с одним человеком, с которым я работал дальше. Мы пошли в сторону медитации и познания себя.
Вратарь, который не пропустил ни одного послематчевого пенальти —  результат этой работы.

— Как ты готовишь свое сознание к каждому матчу?
— Перед матчем никогда не успеешь подготовится. Чаще всего я стараюсь об игре не думать. В процессе подготовки важно все, мелочей не бывает. Вратарь во время игры испытывает больше психологическое давление и напряжение. Ему не так часто приходится вступать в игру, но цена ошибки, ответственность, которая на нём лежит, давит намного сильнее.

— Ты идешь на поле. Что в этот момент в твоей голове?
— Когда выхожу на футбольное поле, я абстрагируюсь, стараюсь, чтобы ни один возглас, крик с трибуны не повлияли на мою концентрацию. Я заглушаю свои эмоции. Они — мой враг. Кладутся на глаза шторы, как у лошади, они сужают твой кругозор.

Я заглушаю свои эмоции. Они — мой враг.

— Ты пишешь: “Знаете, в жизни хочется попробовать много разных вещей, но нужно быть счастливым, имея то, что есть. Сожалеть по поводу того, чего у вас не случилось — тратить свою энергию в пустую.” Был ли момент в твоей жизни, когда ты хотел играть в другом клубе?
— Конечно, был.  Как-то раз, помню, мне агент позвонил и говорит: “Саш, я разговаривал с президентом. Он сказал, что в нашей команде продаются все, кроме одного человека.”

— Этим человеком был ты?
— Да.

— Весной 2016-го сказал, что у команды “Динамо Киев” есть прогресс за эти два года, и он достаточно высокий. Ты по-прежнему видишь этот прогресс?
— Футбол — это государство в государстве. Не может государство функционировать и быть преуспевающим, если в другом государстве, в котором оно живет, все достаточно зыбко. В данном случае то, что происходит в нашей стране, не может не оказывать влияние.

— Ты играл в начале сезона, но сейчас играет Рудько. Были какие-то чувства по этому поводу?
— Я допустил ошибку, которая повлияла на результат. В матче с Наполи. Я вышел из ворот, пропустил гол. Артур был на самом деле готов физически, психологически играть. В данной ситуации отдавали предпочтения мне, потому что я имел опыт. Но ошибка повлияла на решение тренера. Получив место на воротах, он не допускал ошибок, уверенно себя проявил.
Мне не нужно никому ничего доказывать и спорить с кем-то. Я выполняю свою работу, но если на определенном этапе доверие больше не мне, а другому, то моя задача в данном случае сделать так, чтобы создать определенную головную боль для главного тренера, чтобы он задумался: “А может, все-таки я неправильно поступаю: ставлю этого игрока вместо этого?” При этом второй мой партнер-конкурент за место в основном составе видит, что я в нормальном состоянии и я готов. Это его стимулирует ещё больше. Это идёт на пользу ему и команде в целом.

— У тебя осталось меньше двух месяцев контракта.
— Я бы сказал, что ещё меньше — месяц. Сезон заканчивается 12 декабря.

— Ты хочешь продлевать?
— Нет.

— Почему?
— А если я скажу, что устал? Мне в январе исполнится 42. На самом деле для игрока много, я бы даже сказал, очень много. Я не готов вкладывать столько сил для того, чтобы доказать; из кожи вон лезть, чтобы конкурировать с молодыми. Я уже не могу. Просто не хочу быть обузой для клуба “Динамо Киев”.

Я уже не могу. Просто не хочу быть обузой для клуба “Динамо Киев”.

— А если тебе предложат, ты откажешься?
— Если так, я семь раз померю, чтобы один раз потом отрезать.

— У тебя есть лицензия тренера. Ты уже тренируешь?
— Нет. Я пока ещё играю. Я не хочу говорить о будущем.

— В журнале «Esquire» публикуют 10 правил. Я не буду заставлять придумывать тебя эти правила, но попрошу одно или два от Александра Шовковского.
— Когда-то в один из тяжелых своих периодов мне попалась в руки книга и там от руки на закладке было написано: “Ни одно желание не дается нам без силы, позволяющей нам его осуществить.” Есть много “нет”, но ещё больше “да”. Кто не хочет, тот найдет причину, а кто хочет, тот всегда найдет возможность.
Второй момент, который мне импонирует: нужно жить в гармонии с самим собой и с окружающим миром.

Есть много “нет”, но ещё больше “да”. Кто не хочет, тот найдет причину, а кто хочет, тот всегда найдет возможность.

— Ты разместил в Facebook статью Тони Роббинса, который известен как личный тренер, и сделал подводку: “Всегда побеждает тот, кто лучше подготовлен. В первую очередь нужно подготовить свое сознание.” Ты подготовил свое сознание к выходу из большого спорта?
— Решение было достаточно тяжелым, но я принял это, и мне стало намного легче и спокойнее.

— Что дальше будет делать Саша Шовковский?
— Что же из этого следует? Следует жить.